> драма из материала заказчика (5): “жаль, но вы нам подходите”

Для меня психотерапия это работа. Не только в том смысле, что я получаю за это деньги. Я имею в виду, что терапия это в том числе работа над собой, практика. Мне важно, что для клиента, и для терапевта эта работа не только совместная, но и обоюдная. Совместная, потому что хоть мы совсем не в равных условиях, но мы вместе работаем по поводу клиента, над его проблемой. А обоюдная, потому что хотя каждый из нас выполняет свою часть работы, есть и пересечение — нам обоим приходится выполнять похожую работу над собой. В частности, есть обоюдная работа о том как быть собой, становится собой, об образе себя. Для меня то, что в терапии называется “переносом”, это работа по взаимопрояснению.

Перенос я тут имею в виду в самом широком смысле. В какой-то момент терапевт начинает играть заметную роль в жизни клиента. Это может быть роль злодея или героя, мамы, папы, или еще кого-нибудь. Говорится, что клиент переносит на терапевта представление о ком-то важном другом, и не всегда ясно, при чем здесь сам терапевт. Так или иначе, у клиента много чувств по этому поводу.

Ведутся бесконечные споры том, что такое перенос, и как такое может быть, по-настоящему ли это и все такое прочее. Прямо сейчас мне до этого дела никакого нет, как это ни называй и не обосновывай, перенос случается, роль назначается, у клиента складывается впечатление о терапевте, которое сильно расходится с представлением терапевта о себе. И тогда можно выяснять как это так получается. Перенос это хорошо, ведь чтобы найти выход из сложной ситуации надо сначала в нее попасть. Если перенос сложился, значит в ситуацию уже попали, перенеслись. “Проработка” переноса это своеобразная вершина терапевтического творчества, и делать это сложно.

Сожно это, потому что иногда предлагается роль персонажа настолько восхитительного, что хочется поверить, забыться, с радостью ослепнуть от этого блеска. А иногда выдается роль настолько неприятного персонажа, что держать эту роль больно. “О, слушай, ты отлично подходишь на роль тупого урода, даже грим делать не надо, сыграешь?”.

Выбраться бывает непросто:
— а сыграй плохого терапевта?
— (делает все что угодно)
— ну очень похоже!
— (делает вид, что его это не задевает, старается еще больше)
— ну надо же, как живой!
— (не выдерживает, обиженно-сердито отпирается, начинает спорить)
— это худший терапевт из всех что я видел! браво! браво!

Ситуация в любом случае уже сложилась, и если терапевт сюжет не узнает или роль не выучил, так это его проблемы. А если не считать сходу, что клиенту все это только кажется, то работа может быть взаимопроясняющей. Оба смогут узнать что-то о себе, вместе можно будет подумать что это за роль и откуда она взялась. Чтобы увидеть что происходит надо согласиться на роль. Чтобы согласиться, надо отыскать ее в себе.

Если не считать сходу, что клиенту все это только кажется, то работа может быть взаимопроясняющей. Для этого нужны всего два допущения. Первое: роль, которая выдается терапевту при переносе не выдумана из воздуха, он хоть как-то, но подходит на эту роль по своим личным качествам, которые, он, терапевт, возможно и не видит в себе. И тут помогает второе допущение: во всех есть все, все черты и личностные качества в разной степени проявленности, но все есть у всех, стоит только присмотреться к себе повнимательней.

И тогда перенос это достаточно правдивое, но ограниченное представление клиента о терапевте, которе ему предстоит преодолеть, увидеть, что кроме того, что бросается в глаза, есть в терапевте еще что-то, то есть разглядеть терапевта за своими представлениями о нем. Преодолевать ограниченные представления о себе и других предлагается клиенту, но это же надо делать и терапевту. Для этого терапевту надо понять, как в нем живет то, о чем говорит клиент. Знать и узнавать в себе и страх, и гнев, и грусть, и отвращение, и радость, и стыд, и жестокость, и вину, и мазохизм, и про секс, и про смерть и про все такое прочее. Роль надо не просто играть, но проживать. Затем терапевтическое пространство и создается.