> трагикомедия положения человека в космосе (3): я, мое, иное
Пост в телеграме: https://t.me/ironheaded/916
Чтобы перейти, наконец, к разговору о психотерапии, мне всего-то надо связать три слова: “я”, “мое” и “иное”. Но все слова опять в кавычках, не к добру это.
“Я”, в смысле “я сам”, от меня ускользает, это не предмет, “ничто”. “Я” это вроде бы самое “мое”, но мне не принадлежит, как “иное”. Об этом я уже что-то сказал.
“Мое” — все, вне меня или во мне, что в разной степени мне принадлежит, ко мне относится и/или послушно мне. Мое тело, мой дом, мои эмоции, мои мысли и так далее. В отличии от “я”, “мое” может быть опредмечено (это специальное и важное слово здесь). То есть я признаю свое “моим”, но при этом от “себя” отделяю. К примеру, я понимаю, что иногда я злюсь. Злость “моя”, но при этом не полностью со мной совпадает. Я могу говорить о своей злости, могу пытаться злость унять, “не вестись у нее на поводу”, игнорировать или, наоборот, выражать, или еще как-нибудь с ней обойтись, как с неким предметом. Могу обойтись с ней даже как с предметом физическим: могу сказать, что “злость закипает”, могу обозначать ее в пространстве тела, усмотреть ее размер или объем, может даже сказать какого она цвета, тем самым еще увеличив дистанцию между “мной” и моей злостью. Дистанция эта может быть очень разной, и в какой-то момент “мое” может восприниматься и вовсе как нечто “иное”, чуждое — “не знаю что на меня нашло”. Эмоции и мысли не в полной мере мне подвластны, я могу “потерять контроль”, злость может меня охватить, душить меня, может оказаться, что я в гневе, а не он во мне вспыхнул. Из психопатологии известно, как “свое” может быть совсем чуждым — тогда кто-то вкладывает чужие мысли мне в голову, или, наоборот, мои мысли крадет (см. психический автоматизм, Синдром Кандинского — Клерамбо). Но это всегда в некоторой степени так. Мысли и чувства хоть и “мои”, но я их не заказывал, они сами приходят, случаются. И не всегда мне послушны. “Я сам” и “мое” не совпадают, между ними есть зазор. Во всем “моем” есть нечто “иное”.
“Иное” — то, что сопротивляется мне, то, что происходит, случается, а не то, что я делаю. Не все “иное” находится вне меня, и не все “мое” во мне. “Моим” может быть привычный мне ноутбук. А возникшее у меня чувство чем-то “иным”. Граница между “моим” и “иным” не задана строго и навсегда, она подвижна. Мне приходится подстраиваться, учитывать сопротивление иного, иногда я поддаюсь, иногда пытаюсь иное поглотить, присвоить, сделать моим. Иногда это танец, но чаще — борьба.
