> эмпатия второго порядка (2)
Пост в телеграме: https://t.me/ironheaded/968
Люди бывают разные, и для упорядочивания этого многообразия созданы классификации типов. На пересечении психиатрической и психонаналитической типологий более-менее устоялся список из десятка типов личности. Но кроме типов, есть еще ось тяжести психопатологии, с относительно устоявшимся разделением на три уровня: невротический, пограничный, психотический. Так получилось, что когда говорят “пограничный”, иногда имеется в виду конкретный тип расстройства личности (ПРЛ), а иногда только уровень. То есть, по такой классификации человек может быть пограничного уровня, и например, нарциссического типа. Я буду говорить в основном про пограничный тип пограничного уровня (то есть ПРЛ), но все это так же относится и к пограничному уровню в целом.
Но вообще нам нужна другая, более понятная классификация, и по другому поводу — с некоторыми людьми бывает непросто, и вообще, и в терапии. Говорить так нехорошо, невежливо, но это так. Классификация такая: те, с кем тяжело, бывают сложные, а бывают трудные. Со сложными ничего непонятно, а с трудными — ну, трудно. (Я сам одновременно и то, и то, смешанного то есть, типа). Весь пограничный уровень — это трудно, но особенно выделяются три типа: пограничный (ПРЛ), нарциссический и антисоциальный (психопатический). Выделяются настолько, что при их диагностике клиническое суждение часто незаметно переходит в моральное осуждение. У нас же задача — понимать, так что сразу же скатываться в осуждение мы не будем. Нам понять бы что трудно.
Начинать надо опять с себя. Хоть и так уже трудно, но надо ещё потрудиться, это поможет. В помощь нам есть два, как будто бы противоречащих, принципа.
Во-первых, “все есть во всех”, то есть так или иначе, всем нам в какой-то степени доступны или могут быть доступны состояния, о которых идет речь в психопатологии, надо просто не убегать от них, а искать и исследовать. Чем больший репертуар состояний будет нам знаком и доступен, тем лучше и точнее мы сможем понимать других. Пограничные — трудные, потому что нам приходится сталкиваться в себе с тем же, с чем мучаются они. А мы не хотим. Вообще мало кто хочет, большинство людей были бы рады никогда не посещать этих мест, но некоторые просто не могут из них выбраться. Но раз уж мы собрались понимать, значит надо туда идти.
Во-вторых, хотя все есть во всех, это не значит, что все можно понять в точности, просто потому что кажется “о, у меня так же”. Не надо торопиться, может вовсе не так же, не надо подменять чужое своим. Как только человек кажется слишком понятным, скорее всего мы перестали понимать.
Если сможем удерживать оба принципа, что тоже непросто, постепенно станет яснее, что именно трудно и как.
