*огромная сноска к предыдущему посту
Пост в телеграме: https://t.me/ironheaded/905; https://t.me/ironheaded/906
(cноска к предыдущему посту)
То, как люди понимают себя и других — очень важно. И такое понимание не просто “следствие” психического расстройства, самопонимание если и не сама суть проблемы, то один из важнейших его аспектов. Именно самопонимаем психотерапия и занимается (если это не важно — такая психотерапия просто бессмысленна).
Любое объяснение влияет на ход психического расстройства, и само является важным его аспектом. У объяснения через “болезнь”, о котором сказано выше, есть свои проблемы, как и любого другого объяснения. Но может казаться, что оно зато наиболее “правдиво”, а лучше горькая правда, чем сладкая ложь. С последней частью я как раз согласен, но проблема есть и с правдивостью, и морально-психологическим влиянием этого объяснения.
Чтобы разбираться с правдивостью объяснения, надо смотреть на проблему сознания/тела в психиатрии, и на то, почему попытка объединения всех аспектов происходящего через редукцию к физиологии не работает. Достаточных оснований для этого нет даже если очень хочется считать, что они есть, даже если “сейчас нет, но вот-вот будут”. Все равно пока нет, даже если “должны быть”. Нет их, потому что это скорее не вопрос эмпирии, а философское недоразумение, которое требует сложной философской работы и принятия неоднозначности ответа на поставленный вопрос в большей степени, чем дополнительных исследований. Энтузиазма это, понятно, не вызывает. (Кстати, я когда-то переводил большую статью Кеннета Кендлера по этому поводу). Но сейчас и речь не об этом, а о моральной и психологической стороне дела.
Вот четыре статьи о том, как пытались измерить влияние объяснения через “болезнь” на ход лечения, на психологическое состояние людей с диагнозом, и на восприятие их другими людьми. Не факт, что измерили именно то, что собирались, но все равно любопытно.
В 1996 и в 2006 году людям показывали описания клинических случаев шизофрении, большого депрессивного расстройства и алкогольной зависимости (по критериями DSM-IV). Спрашивали, что, по их мнению с происходит с человеком из описания: у него “психическое заболевание” или “жизненные трудности”, и может ли это быть вызвано “генетически”, “химическим дисбалансом в мозге” или “плохим характером”, “воспитанием”. За прошедшие между опросами 10 лет стали еще чаще объяснять предлагаемое описание “болезнью”, и предполагать, что человеку надо лечиться у психиатра, но большинство все так же не хотели бы иметь никаких дел с таким человеком и считают его опасным.
Специалистам (психиатрам, психотерапевтам, психологам) показывали описания клинических случаев шизофрении, cоциофобии, большого депрессивного расстройства и обсессивно-компульсивного расстройства, каждое с двумя вариантами объяснения: биологическим (генетическим, нейробиологоическим и т.д.) и психосоциальным (например, с деталями истории жизни человека). Потом просили выбрать прилагательные из списка, которые бы описывали чувства специалиста к пациенту, описание случая которого он прочитал. И просили оценить прогноз лечения, при использовании медикаментов и психотерапии. Использование биологического объяснения снижает эмпатию специалистов, и снижает представление об эффективности психотерапии.
Обзор исследований о распространенности биогенетических объяснений и об их влиянии на отношение к людям с психическими расстройствами. Объяснения через биологию и “болезнь” приводят к тому, что людей с психическими расстройствами в большей степени воспринимают как опасных, непредсказуемых, усиливают страх и желание держаться подальше.
Мета-анализ по тому же поводу. Объяснения через “болезнь” способствуют тому, что людей с расстройствами меньше обвиняют в их проблемах, но при этом больше их больше опасаются, и стараются держаться от них подальше.
