Просто терапия, словом
Меня зовут Вася Чугун, и я занимаюсь экзистенциальной терапией. Попробую объяснить, что все это значит, и как я себе представляю эту работу. Может поможет определиться идти ли ко мне на терапию.
Мне 38 лет, терапией я занимаюсь последние 7 (это ~4500 часов практики). Я всегда скептически относился к психотерапии (и до сих пор так и отношусь), но мой первый терапевт мне очень помог, и обставлена помощь была как «психотерапия», поэтому я тоже решил стать «психотерапевтом».
- У меня 350+ часов личной терапии, и столько же групповой
- Прошел переподготовку по клинической психологии (специализация: патопсихологическая диагностика и психотерапия) в Московском институте психоанализа
- Обучался психотерапии, фокусированной на переносе (TFP) по программе Института личностных расстройств Медицинского колледжа Вейлл-Корнелл (Нью-Йорк, США)
- Получал супервизию у одного из тренеров Московского Гештальт Института
После всего этого я думаю, что психотерапия, конечно, не работает. Но два-то человека в терапии могут и поработать! Терапия, которую я предлагаю, — это буквально работа для двоих, совместная практика. Совместная, обоюдная практика взаимопрояснения в диалоге.
Отношения
Для этой практики необходимы некоторые начальные условия, которые я берусь обеспечить сам. Но дальше помогут только общие усилия. Чтобы я смог вам помочь, у нас должны сложиться особого рода профессионально-личные, терапевтические, отношения, в которых, с одной стороны, действуют заданные ограничения (время, деньги, правила общения за пределами терапии), а с другой — получится говорить открыто и искренне. Это своеобразный формат отношений, но, тем не менее, это человеческие отношения заботы (даже когда терапевт электропризраком мерцает на экране и вы никогда не виделись живьём).
Терапевтические отношения — это и есть процесс их выстраивания. Это такие отношения, в которых речь идёт об отношениях с миром, с другими, с собой и, что важно, о самих этих терапевтических отношениях. Терапия — это отношения про отношения. В них мы стремимся к тому, что важно: честности, доверию, уважению, уязвимости, пониманию, ответственности, смелости, достоинству, прощению. Всё это не даётся просто так и не само собой разумеется, но мы можем постараться к этому прийти.
Терапия — это процесс переживания того, что должно быть пережито. Для этого переживаниям надо найти место и дать время. Терапевтические отношения становятся пространством и временем для переживания. Время лечит, пространство — тоже.
Диалог
Терапия — это самоисследование в диалоге, разговор. Говорить в терапии надо о том, что беспокоит больше всего. Либо о том, о чём вы не собираетесь говорить в принципе, а тем более — такому человеку, как я. Ещё лучше говорить не о переживании, а из него. Внимательно слушать то, что говорится, но не особенно следить за языком: если озвучивать только то, что уже известно, ничего нового не узнать. В спонтанной же речи иногда можно неожиданно обнаружить себя. Если называть вещи вслух своими именами, то потом приходится иметь с ними дело, но для того весь разговор и затевался. Моя же задача — помогать говорить.
В этом диалоге становится видно, из чего складывается психологическое страдание. Во многом оно складывается из попыток избежать сложных чувств; из застывших способов понимания этих чувств, себя, других и вообще происходящего; из неосознанного повторения по кругу одного и того же, одного и того же, одного и того же. Постепенно становятся видны узоры собственного обыкновения: повторяющиеся мотивы чувств, мыслей, действий и паттерны межличностного взаимодействия. И это как раз то, что мы ищем, то, что требует пересмотра. Мы можем подумать или вспомнить, откуда это взялось, почему и когда возникло, зачем оно было нужно и нужно ли сейчас. И тогда появляется шанс сделать выбор: не убегать от чувств, поступить как-то иначе, измениться.
Бывает, что разговор ходит по кругу или вовсе заходит в тупик. Иногда оказывается, что ничего нового и не нужно — надо то, что уже сказано и известно, увязать по-новому, сказать другими словами или переставить их в другом порядке. И тогда вдруг разглядеть что-то, распознать, признать, оценить или вспомнить. А иногда это значит, что стало слишком много разговоров и слишком мало жизни, и надо ещё пожить.
Вся терапия — это диалог и устранение препятствий к его продолжению. Всё происходящее в него же и включается: и молчание — часть этого диалога, и любые действия, намеренные или нечаянные, тоже. Об этом диалоге мы и разговариваем. Это диалог о диалоге.
Цель
Экзистенциальной терапия называется, поскольку опирается на соответствующую философскую традицию, от которой унаследовала взгляд на абсурдное положение человека в Космосе и на то, с чем приходится иметь дело, будучи человеком. Терапевтическая её часть на деле не так уж и отличается от других современных стилей разговорной терапии с психоаналитическими корнями, но есть в ней особый пафос, страсть. Это терапия воли.
Человек как объективное существо обусловлен анонимной биологией, личной биографией, чужой многоликой социальностью. И часто сам не знает, что он делает, зачем и почему. Но есть ещё что-то. Свобода.
В том же духе мне хочется думать, что терапия — это практика свободы. А смысл и цель терапии — свободное владение собой.
Это не призыв к своеволию («действию вопреки здравому смыслу, мнению окружающих, соображениям законов, обычаев, правил и т. п.») и не обещание, что можно избавиться от всего, что мешает или не нравится.
Воспользуюсь аналогией: что значит свободно владеть, допустим, английским языком? О какой свободе речь?
С одной стороны, это значит, что я в такой степени овладел языком, что для меня проблема только в том, что сказать, а не как это сделать. Язык не заплетается, я совсем не запинаюсь об него. Он уже настолько часть меня, что я пользуюсь им, не задумываясь над его устройством.
Но, с другой стороны: если у меня свободный английский, значит ли это, что я свободен от английского? Конечно, нет. Я пользуюсь им, опираясь на его ограничения и правила, даже если не помню о них сознательно. И пользоваться им как мне в голову взбредёт я не могу ещё и потому, что язык коллективен — другие хоть как-то должны понимать, о чём речь. Так что, в некотором смысле, это он мной владеет. Я на нём думаю, я ему следую. Тем не менее, если правила освоены, то я могу пробовать их нарушать, искать двусмысленности, шутить, придумывать новые слова, искать свой голос, опираясь на сопротивление языка, играть с ограничениями. О такой свободе речь.
Себя тоже можно постепенно освоить в достаточной степени, чтобы перестать об себя спотыкаться. Если начать узнавать себя и других, можно научиться себя и других понимать, принимать во внимание, относиться с интересом, эмпатией и юмором. Сместить фокус с себя на жизнь.
Чтобы происходящее проживалось свободно. Чтобы чувства возникали и проходили — приятные и неприятные, любые — и не обязательно было их осмыслять или отбрасывать, выражать или нет, что-то делать или не делать по их поводу. Чтобы понимать себя и других, быть свободным — и наедине с собой, и вместе с другими. Чтобы продолжать участвовать в потоке жизни, во всей её неопределённости, боли и любви.
Терапия нужна, чтобы она не была нужна
Я и сам этим занят — и в роли терапевта тоже. Пытаюсь чувствовать как можно больше, особенно то, что чувствовать почему-то не хочется. Честно думаю над своим поведением и над тем, что я хочу делать, как делать это лучше и что мне мешает. Так я понимаю, что не обманываю ни себя, ни кого-то ещё. Я предлагаю делать то, что делаю сам, и знаю, что это работает и как. Приходите, поработаем вместе. Это долгая и непростая работа. Будет весело и страшно, будет больно и смешно.
Работа
Краткосрочная терапия по конкретному запросу — не мой жанр. Я занимаюсь длительной, исследовательской терапией. Конкретные цели и фокус работы могут совместно выставляться и меняться в процессе. Я считаю, что терапия идёт, если нашего совместного здравомыслия хватает, чтобы разговаривать, переживать, размышлять, смотреть с разных сторон, находить и вкладывать смысл. Если получается говорить о том, о чём раньше не получалось — значит, прогресс есть.
Я работаю только со взрослыми (обычно 25—40 лет) и только индивидуально (то есть пары не беру). С зависимостями работаю не всегда, других ограничений нет. Из актуального: понимаю опыт внезапной эмиграции (больше, чем хотелось бы) и кое-что про войну.
Сейчас работаю только онлайн. Сессия длится 50 минут, стоит 75€. Раз в неделю — необходимый минимум. По опыту, при двух сессиях в неделю работа идёт гораздо продуктивнее.
Пишите:
- телеграм: t.me/tschugun
- почта: vasya@ironhead.id