# чтоб ты понимал

Мне подсказывают, что пишу я сложно, непонятно что, а иногда непонятно даже и о чем. Что говорю и думаю заумно. Но я так не думаю!

То есть да, согласен, многое можно было бы сказать гораздо проще, и иногда я увлекаюсь и начинаю городить. Ничего умного, правда, я в этом не вижу. Пишу, объясняя сам себе какие-то вещи, и вот так они у меня укладываются. Чтобы было понятнее публике, надо разговаривать с публикой, и мне стоит этому тоже поучиться. И я даже буду пытаться иногда.

Сейчас вот, дорогие подписчики, хочется высказаться и в защиту заумной сложности.

То, что я сейчас попытаюсь сказать, относится не только к терапии, но для начала возьмем терапию как пример. И терапию мы возьмем как практику понимания и самопонимания. (Хотя лучше было бы сказать практику не-понимания, надеюсь в конце станет понятно почему.)

Терапевтическую проблему можно обозначить так: человек застрял в привычном. Застрял в повторяющемся снова и снова, не осознает чего-то, не замечает. Может быть не слышит что и как говорит, не видит что делает. Может быть это сюжет “из детства”, который проигрывается снова и снова. Может быть это привычный способ незамечания, или избегания чувств и мыслей. Тот способ, которым человек все это делает — привычный, то есть он не сейчас появился, но часто длится годами, откуда то взялся и зачем-то (был) нужен.

Эта машина привычного давно уже едет, по наезженной колее, и прилично набрала инерции, то есть просто так она уже не остановится. Что мы можем делать, так это вставлять этой машине палки в колеса, чтобы она снова и снова ломалась и останавливалась, хотя бы на время. В надежде на то, что однажды привычным образом она уже не заведется и дальше не поедет.

Вставлять палки в колеса — значит обращать внимание, снова и снова, на привычные способы что-то говорить, делать, думать и чувствовать. То есть надо привычное сделать заметным, а для этого надо сделать его неудобным.

Привычное это что-то удобное, слишком знакомое, чтобы быть заметным. Как я привычно не замечаю свое перемещение из комнаты на кухню, как я не глядя нащупываю выключатель в темноте и не задумываюсь каждый раз где же у меня лежит посуда. Это привычное пространство, обжитое, поэтому оно выпадает из активного внимания. И это хорошо, привычная деятельность делается сама собой, я дома. Очень бывает тяжело, когда все неудобно, все требует внимания и усилия. Как в новой, необжитой квартире, или чужой стране.

Но иногда, например в терапии, надо намеренно привычное снова сделать заметным, вытащить его на передний план, снова сделать его незнакомым, для этого оно должно перестать быть удобным. Надо сбить все, что делается автоматически, безотчетно. Затруднить восприятие, чтобы внимание снова цеплялось и не проскакивало. Но и терапевтический способ замечания и способ говорить об этом, все это тоже затирается, становится привычным, и у нас снова та же проблема: мы слишком хорошо все привычно “понимаем”, чтобы на самом деле обращать на это внимание.

Чтобы что-то понять, надо сделать его непонятным. А уж если мы хотим что-то понять сами, то все, что само собой разумеется надо немедленно остановить.

Привычное слишком к нам близко, чтобы его разглядеть. Чтобы увидеть то, что спрятано у нас на виду, под самым носом, нам нужна дистанция. Нужен способ о(т)странится, уйти из привычного дома, снова стать странником, сторониться знакомого, обманчиво понятного. Знакомое ведь только притворяется понятным, хотя оно просто привычное. Все понятное должно стать странным, загадочным, тогда оно не уйдет от внимания.

Видите, что происходит в предыдущем абзаце? Речь ведь то же бы сделать неудобной, непонятной и странной. И все за тем же, чтоб обыкновение обломать. Иногда надо, чтоб язык заплетался, чтоб не поворачивался сказать как обычно. Чтоб так неудобно выговаривать было, что, как говорится, сломаешь язык. Язык надо ломать и подвешивать. И чтобы черт ногу сломал, продираясь через эти дебри, так мы его сможем догнать.

Чтобы действительно о чем-то подумать, надо за привычный ум выйти, заумь затем и нужна.